Учительница танцев

В балете «Жизель» виллисы — это девушки, не дожившие до свадьбы. Они встают по ночам из могил и губят одиноких путников, завораживая их своим танцем. Героини нового телесериала «Виллисы» ради балета жертвуют всем, даже любовью... Елена Сафонова сыграла в этом фильме одну из главных ролей.

— Если коротко: о чем этот фильм?

— «Виллисы» — история о любви. Она — балерина, он — начинающий журналист. А я играю педагога балетного училища. История не о деньгах и не о крови, а о чувствах, которые мы испытываем или не испытываем друг к другу. Что меня и привлекло. Честно говоря, поначалу хотела отказаться от роли: я была безумно уставшей. Но прочла сценарий и увидела настоящий материал. Мою роль — балетного педагога — нельзя сыграть, что называется, «с налета». Нужно, чтобы зрители поверили в то, что я имею к этому отношение, чтобы их не сбивало мое несоответствие балетной атмосфере, всем этим девочкам с телами гибкими, как лианы...

— И как вы входили в роль?

— Ходила в балетный класс, наблюдала. И очень комплексовала перед балеринами. В фильме снимались не маленькие девочки из училища, а профессиональные артистки балета. Я спрашивала их, какие замечания им делать, что поправлять. И, глядя на них, постоянно получала эстетическое удовольствие. Это такой красоты работа! Даже когда они устают, когда пот течет — все равно красиво. Фантастическое искусство!

— Художественным фильмам о балете грозит опасность стать «кино не для всех», интересным лишь балетоманам...

— Опасность, быть может, и есть, но риска потерять зрителя нет. Можно сделать фильм про токарей, про слесарей — и это будет интересно всем. Все зависит от профессионализма. Именно за профессионализм я очень ценю Никиту Михалкова, какие бы отношения у нас ни складывались на съемочной площадке. Считаю его лучшим российским режиссером. Он все делает по-настоящему. Мы уже досыта насмотрелись неточного, приблизительного...

— А кого из актеров, с которыми вам приходилось работать, вы считаете высокими профессионалами?

— Таких очень много, мне не хотелось бы кого-то обидеть, случайно не назвав. Но совершенно особенным был Виталий Соломин. Фантастический, абсолютный профессионал! Это всегда меня в нем восхищало. Притом что Виталий был человеком необщительным, за пятнадцать лет нашего знакомства, дай бог, чтобы мы пять слов сказали друг другу во время съемок. Обычно он сидел в стороне, работал над ролью, ждал, когда позовут на площадку.

— В фильме «Очи черные» вы снимались вместе с Марчелло Мастроянни. И позже в одном интервью сказали, что он не произвел на вас впечатления...

— Какая ерунда! Никогда в жизни этого не говорила. Я сказала, что Мастроянни не производил впечатления звезды. Я безумно не люблю определение «звезда». Если вы назовете меня артисткой, вы мне польстите, если звездой — это будет в какой-то мере даже унизительно. Звезда — это другая профессия, это человек, занимающийся карьерой. Артист — человек, занимающийся профессией. Марчелло — актер высочайшего профессионализма.

— Правда ли, что Мастроянни подарил вам платье?

— Правда. Первый в моей жизни — жизни советской девушки — вечерний наряд от Унгаро. Я храню его и иногда в нем появляюсь.

— А почему он вдруг сделал вам подарок?

— Не потому, что мы были любовниками, этого никогда в жизни не было. Мастроянни не оказывал мне никаких особых знаков внимания, был одинаково вежлив со всеми. Думаю, это было связано с тем, что «Очи черные» — первый после падения железного занавеса советско-итальянский фильм. И подарок русской артистке был жестом дружбы, не более того. Мастроянни очень трогательно ко мне относился. Как папа.

— Как он угадал размер, фасон, цвет?

— Размер наверняка спросил у художника по костюмам. Фасон классический, поэтому никогда не выйдет из моды. Собственно, это не платье, а широкие брюки, которые смотрятся как пышная бальная юбка, корсаж с декольте и блестящий пиджачок.

— Вы несколько лет жили и работали во Франции. Отличаются ли французские актеры от наших?

— Актеры так же учат текст и пытаются понять, что происходит в душе их героев. Различаются стиль работы и стиль жизни. Кроме «Комеди Франсез», там нет государственных театров, только антреприза. Стиль работы совершенно другой. У нас к нему не хотят привыкать, потому что надо быть расторопнее, крутиться, искать деньги на проекты. А для меня антреприза — единственно приемлемый способ существования в театре, потому что не надо жить в коллективе. Пришла, поработала, ушла. И… все расстались друзьями.

— Какие требования вы предъявляете к роли?

— Главное — история. Если нет интересной истории, а фильм снимает хороший режиссер, давний приятель, я стараюсь нежно отговорить его от мыслей о моем участии в картине.

— Режиссеры долго использовали вас в образе героини «Зимней вишни»: «очень красивая и очень несчастная». Вам хочется играть что-то другое?

— Хочется играть хорошие роли. Жанр не важен: полицейские истории, экшн, комедии, лишь бы был материал. Сейчас заканчивается работа над сериалом, который снимается уже пять лет, — «Все красное» по роману Иоанны Хмелевской. В нем у меня другой имидж. Судя по всему, фильм должен получиться зрелищным, красочным и очень смешным.

— Как вы отдыхаете? Ходите в театр, кино?

— К сожалению, в последние полгода совершенно нет времени куда-то выбраться. Работала с утра до ночи и с ночи до утра, посуду иногда не успевала помыть, приходила и падала от усталости. Много снималась, ездила со спектаклями. Сейчас начнутся каникулы, пойдем с ребенком в кино.

Татьяна Демидова

«Ваш Досуг», 2002 г.